Священник Михаил Берницев
Богословие и поэзия
Когда поднялся Моисей
на гору,
Свет был над горой.
Стояли облака стеной
И молнии сновали скоро
Над его белой головой.
Там Моисей вошел во мрак.
Во мрак, что ярче даже света.
И голос он во мраке этом
Услышал, говоривший так,
Что сердце дрогнуло:
Смотри!
И в небеса небес взлетело,
Взлетело в вечные уделы,
Туда, где ангелы одни
Увидеть могут Божество,
Когда во свете неприступном
Оно становится доступным
В сияньи мрака Своего.
Там Моисей вошел во мрак.
И камни под ногою пели,
И листья желтые звенели.
И мрак сиял, наверно, как,
Сияли бы сто солнц в апреле.
И чудных тайн был полон свет.
И мрак – великих откровений.
И глас Божественных велений
На камне оставлял свой след:
- Возьми скрижали, Моисей!
И голос трижды отозвался.
И мрак сиял, и свет смеркался,
И ветер перед Бездной мчался
В созвездьях ангельских огней.
2. Троица
Отец, и Сын, и Дух Святой.
Я вижу свет Их трисиянный.
В одном луче он собран странно,
И в нем порядок неземной.
Отец не Сын, и Сын не Дух,
Но Сын в Отце и Дух чрез Сына.
Их воля властная едина,
Чтоб мой светильник не потух.
Его невзрачный, тусклый свет
Рождает всюду только тени.
И потому вновь на коленях
Жду на вопросы я ответ.
Как много призраков во тьме!
Они шумят, бранятся, стонут,
Но сердце, знай, они не тронут,
Пока светильник на столе.
К нему протянута рука -
И солнце открывает окна.
Луга в росе холодной мокнут,
И над цветами облака.
Я слышу чудный Бога глас.
Он трижды свят и благозвучен.
И хор с ним ангельский созвучен,
И звезд огонь в нем не погас.
А в сердце небывалый мир.
Во свете там я вижу Сына,
Отца и Духа триедино.
Там ангелы справляют пир.
И я участник торжества.
Мой кубок пенится хвалою,
И Бога, с поднятой главою,
Я славлю дивные дела.
3. Творение
Бог, начиная мир, творил и создавал.
И тьма над бездною под словом превращалась
В зеленый сад. Бог воды разделял
И солнце в небесах средь звезд вращалось.
Бог повелел, и рыканьем зверей
Наполнилась земля. Из моря вышел
Левиафан, что всех зверей сильней.
И бегемот, что дымом черным дышит.
И ангелы, рукоплесканьем мир
Встречая, изумлялись Божьей власти,
Как Он зениту назначал надир,
Отвесом указав свои им части.
Бог рай земной в восточной стороне,
Среди дерев приятных, рек прозрачных,
Где обезьяны ездят на слоне,
А овцы не боятся тигров мрачных,
Дал человеку, чтобы он хранил,
Сей уголок блаженства и покоя,
Чтобы Господь сюда всегда входил
С прохладой дня беседовать с тобою.
Чтоб ты, когда животных называл
И окликал на небе птиц прекрасных –
Ты Богу самому бы подражал,
В делах и мыслях чистых, светлых, ясных…
Так, сотворив сей мир в шесть чудных дней,
Почил Господь, его благословляя.
А рай земной шумел листвою всей,
Плодами, словно звездами сверкая.
4. Грехопадение
Змей был хитрее всех зверей,
И не было древнее зверя,
На нем кроваво багровели
Рубцы от ангельских мечей.
Змей шел, держа главу высоко
И гордо длинный хвост подняв
Среди пахучих райских трав,
Все созерцая мертвым оком.
Змей улыбался и язык
Двоился, хитрость предвкушая.
Шакал, его породу зная,
Рычал во след, и зол и дик.
Вот впереди средь сада древо.
Под ним в ветвистой тишине,
В тени листвы, голубизне
Далеких гор уснула Ева.
Над ней румяней солнца плод,
Вид совершенен, чуден запах.
Змей потянулся к ветке лапой,
Разинув вдохновенно рот.
Открыла Ева тут глаза,
И змей зеленый, поклонившись,
За пробужденье извинившись,
На плод ей зрелый указал.
Мы знаем, что было потом:
Непослушанье, стыд, изгнание,
А змей на кладбище печальное
Уполз, в пыли вертя хвостом.
5. Пресвятая Богородица
Она прекрасна, как цветок.
И в комнате Ее просторно.
Здесь окна смотрят на восток,
Из пламенеющего горна
Выходит солнце. Дождь ночной,
Утихнув, землю пробуждает -
И травы всюду расцветают.
Поток холодный под горой
Среди камней, звеня, играет.
Никто не знает средь людей
О тайне этой Девы чудной.
Пройдет еще немного дней
И ночью в Вифлееме людном
Родится Тот, Кого теперь
Она под сердцем в тайне носит…
А в комнату закрыта дверь,
О Ней никто сейчас не спросит.
Но небеса над ней полны
Ветрами с крыльев Гавриила.
И Бог взирает с высоты,
И Дух парит над Ней, счастливой.
А Дева ткет. Горит свеча,
И тень руки как будто птица.
И в первых солнечных лучах
В ладонях нитка золотится.
Под сердцем слышен сердца стук.
За окнами видна дорога –
Здесь вечности замкнулся круг:
Рождает Дева людям Бога.
6. Христос
Христос – Он Бог и человек.
Его следы средь Галилеи.
Они на солнечных аллеях
Среди камней, песков белеют,
Здесь век что час, и час как век.
Христос – Он человек и Бог.
Слепые чудно прозревают,
Детей умерших обретают.
Больные только не летают -
Берут кровать – и за порог.
И фарисеям не понять:
Откуда же такая сила?
Они молчат, глядят уныло:
У Моисея так все было?
И принимаются ворчать.
А ангелы, кружа, поют,
Что Бог по Галилее ходит,
И шум опять стоит в народе:
Пророк, Мессия, Царь? Да вроде!
И камни рядом вопиют.
Христос идет среди людей.
И пот на лбу росою белой.
За ним в одежде огрубелой,
Крича: Осанна! – громко, смело,
Слепой, развратник и злодей.
Они идут в Ерусалим,
Чтобы исполнилось Писание.
А в небесах уже сиянье
Разлилось райское – но тайна:
Распятье в небе перед ним.
7. Спасение
Воскрес Христос! И вот, персты
Фома в пронзенный бок влагает…
Как изменяются черты
Его лица: он прозревает
В Пришедшем Бога своего.
Где было помыслов сраженье? –
Пред ним Живое Воскресение.
Коснись руками же Его!
Как Он прекрасен – слова нет.
И Дух Святой – Его дыханье.
В Его глазах сияет свет –
Свет моего существованья.
Им, Беспредельным, я живу,
К Нему в восторге прикасаюсь
И, вспоминая вновь Фому,
Священных Таин приобщаюсь.
8. Пятидесятница
Апостолов двенадцать ряд.
Четыре книги. Меч. С ключами
Один из них. Над их главами,
Как облако, поднялся град.
В короне старец седовласый.
Он смотрит в небеса – а там
Грохочут ангельские гласы,
Подобны грома голосам.
И Дух Святой в сияньи света
Недвижно сходит с вышины.
Как золотой цветок планета
В саду прекрасном тишины.
Огнем увенчанные главы.
Прекрасных ликов белизна.
А в сердце ангельская слава,
В глазах бескрайняя весна.
Воскресшего Христа явленье –
Дух сходит сквозь ряды небес.
Им наполняется творенье.
И здесь – начало лишь чудес.
9. Церковь
Небесный град Ерусалим,
Гора Сион в огне и свете.
В сияньи ангельских вершин
Ты свет на сумрачной планете.
В твоем блаженстве вижу я
Престол среди небес широких.
Там всюду крылья шелестят,
А лица – как огня потоки.
И чаша среди белых крыл -
Она полна огня и света.
В ней кровь, которой Бог омыл
Скрижали Ветхого Завета.
В ней тело, снятое с Креста,
Но вместо боли и страданий
В ней вознесение Христа,
И воскресенье утром ранним.
Хвала сильна, как водопад.
И чашу к небу воздымая,
Как ветхий Самуил, я рад,
Как ангел белый, я летаю.
10. Апокалипсис
Когда совьются небеса,
Как свиток, в огненном потоке,
И звезд упавших голоса
Исчезнут в пламени широком,
И Крест – се знаменье Его –
Над миром грозно воссияет…
Расправь тогда свое чело,
Смотри, как Господа встречает,
Ликуя, новая земля –
Пойди найди теперь здесь море, –
Ликуя, небо золотое
Над градом Вечного Царя.
И глас: Се новое творю,-
Разносится над миром новым.
Смотри, там мертвые встают
Подстать живым, а те готовы -
Ты помнишь, как Адам в раю,-
Все одарить гремящим словом.
Свершилось – вот Господь грядет.
Он есть и Альфа, и Омега,
И ангел перед Ним поет
Белее утреннего снега.
